Формирование и развитие национальной экономики определяется историческими, политическими, социальными и, несомненно, экономическими особенностями развития государства. В условиях интеграции и глобализации мировых отношений на развитие национальных экономик главное влияние оказывает и финансовый сектор.

Финансовый рынок Казахстана по сравнению с остальными секторами национальной экономики наиболее открыт и в относительной степени интегрирован с мировой экономикой. На сегодня финансовый рынок является частью глобальной финансово экономической нестабильности, истоки которого находятся за пределами Казахстана.

О ключевых моментах «Концепции развития финансового сектора Республики Казахстан до 2030 года» и важности финансового развития нам рассказал экономист, д.э.н., профессор КНУ Нурлан НУРСЕИТ.

– Концепция развития финансового сектора Республики Казахстан до 2030 года изобилует новшествами, непонятными многим гражданам страны. Какие положительные и отрицательные особенности вы бы отметили в ней?

– На мой взгляд, Концепция развития финансового сектора получилась сыроватой, мелкотравной и всеядной. В ней отсутствует главная цель, потянув за которую можно решить все проблемы. Поэтому эффективность ее реализации будет, скорее всего, не очень высокой. Она позволит через некоторое время отчитаться чиновникам о достигнутых результатах, но общество и экономика страны от этого больших выгод не получат.

В текущем виде Концепция больше представляет собой набор разных методов и способов развития финансового сектора, выдернутых из разных источников, чем единый слаженный документ, который имеет четкую ключевую цель, и дает действенные подходы к ее реализации. Конечно, многие из предложенных мер интересны и полезны по отдельности. Однако между ними нет четкой взаимосвязи, что превращало бы их в нечто большое, чем набор разных мер.

По всей видимости это связано с тем, что сами разработчики не до конца понимали, чего от них хотят. Да, у них была установка сделать концепцию развития финансового рынка, но не было ясного и четкого понимания, как это сделать? Поэтому они, скорее всего, руководствовались принципом, что есть совокупность отдельных частей. И если все части сами по себе хороши, то и целое будет прекрасным. Но это не всегда так. Целое обычно не есть просто сумма составных частей, и всегда представляет нечто большее, а именно активное взаимодействие между частями целого, что превращает все части в полезный и хорошо работающий механизм. Например, вы можете иметь все запчасти для автомобиля от разных топовых производителей, но, несмотря на это, работающий автомобиль из них не соберешь, так как эти детали мало подходят друг к другу. Здесь примерно вышло тоже самое.

– А какие проблемы развития финансового сектора экономики вы считаете особенно актуальными?

– На наш взгляд, в Концепции должна была быть главная цель, проходящая лейтмотивом через весь документ, а остальные цели и задачи должны были развивать и усиливать ее. В представленном документе этого нет, что резко снижает его практическую ценность. Хотя он громко называется Концепцией, но по факту он ею не является. Это скорее набор разных мер, объединённых  только общим названием.

На наш взгляд, Концепция должна была бы иметь ключевую цель. В современных условиях, данной целью для нашей страны могло быть повышение роли финансового сектора в развитии экономики страны. Рост его роли должен измеряться совокупной долей кредитования, страхования, фондового рынка в ВВП. Остальные цели должны быть ориентированы на ее достижение, а не быть сами по себе.

– А какие ключевые проблемы вы отметите в сфере развития финансового сектора экономики нашей страны?

– Что касается проблем развития финансового сектора экономики, то по-настоящему ключевых проблем несколько. Остальные проблемы являются не столь значимыми. Остановимся на ключевых проблемах более подробно.

Первая проблема – это отсутствие механизма, который бы снабжал ключевые отрасли экономики дешевыми кредитными ресурсами. Этот механизм, который создал японское, корейское и китайское экономическое чудо. У нас данный механизм не работает и ограниченные финансовые ресурсы страны неэффективно распыляются между многочисленными мелкими проектами, который не дают мультипликативный эффект для экономики страны. Это связно с тем, что образно мы стремимся одеть кафтан с плеча развитых стран, где финансовые рынки развиты, граждане богаты и не стоит задача догоняющего роста. Поэтому данный кафтан нам совершенно не подходит, он сшит не для нас, но руководствуясь ложным принципом престижа, наше правительство хочет надеть на нас данный кафтан. На самом деле нам для ускорения своего развития нужен совершенно другой кафтан, который подходит развивающимся странам, а именно бедным странам, с ограниченными финансовыми ресурсами, которые хотят быстро догнать развитые страны. Поэтому здесь инструменты должны быть совершенно другими.

Но наши руководители этого не осознают. Поэтому государственная политика в данной области является крайне неэффективной. Мы фактически бездарно и безумно растрачиваем ценные и ограниченные финансовые ресурсы на множество мелких проектов вместо того, чтобы заниматься реализацией действительно стоящих крупных стратегических проектов от которых будут напрямую зависеть перспективы будущего развития экономики нашей страны.  

Вторая проблема, которая сильно тормозит развитие бизнеса – это высокие процентные ставки по кредитам, которые не дают развиваться бизнесу и загоняют их в долговую кабалу. Нынешние кредиты под 15-20 процентов они не дают бизнесу не только развиваться, но и даже поднять голову, и ведут его прямой дорогой к банкротству. А потом наши чиновники наивно удивляются, почему у нас 40 процентов бизнеса убыточно, так что некому давать кредиты. Как такое могло случиться? Здесь, кончено, застрельщиком является Нацбанк, который боясь инфляции, непомерно задирает ставки рефинансирования, что приводит к росту стоимости кредитования бизнеса в финансовом секторе страны.

– Может быть, такая политика оправдывает себя в какой-то степени?

– Такая политика, конечно, является не очень дальновидной. Она просто калька с политики развитых стран, которые ее используют. Но, извините, мы не относимся к развитым странам. И нас вообще Всемирный банк уже хочет отнести к бедным странам, так как уровень жизни населения за последние годы снизился. А у богатых и бедных проблемы совершенно разные. Кому-то нечего есть на обед, а кому-то для полного счастья не хватает икры. И методы их решения не могут быть одинаковыми.

Кто-то скажет другого решения здесь нет, так как все решает рынок. Если ставки высокие, значит спрос на кредитные ресурсы превышает их предложение. Но я скажу – есть.

– А в чем вы видите решение этой проблемы?

– И решение – это создание дешевых кредитных каналов для финансирования ключевых стратегических проектов по низким ставкам. А ресурсами могут быть пенсионные активы ГНПФ, которые следует пустить на реализацию ключевых национальных проектов под гарантии правительства. При этом эти ресурсы должны распределяться не через коммерческие банки, а через региональные филиалы государственного Банка развития. В настоящее время он используется в холостую и по сути ничем не отличается от других коммерческих банков. Что касается нестратегических проектов, то ставки кредитов для них должны быть рыночными и распределяться через обычные коммерческие банки.

Третья проблема – это то, что современные финансовые институты не учитывают в полной мере финансовое состояние заемщика, которое может изменяться под влиянием экономической конъюнктуры в лучшую или худшую сторону. Почему это важно? Допустим, вы взяли кредит в банке в сумме 10 тысяч долларов США на пять лет. Когда вы его брали, ваша зарплата была, предположим, 500 долларов в месяц, и вы его легко выплачивали. Но через два года наступил финансовый кризис, и ваша зарплата в долларовом эквиваленте снизилась в два раза. Что произошло с вашими обязательствами по кредиту? Они от этого не изменились. Они  остались прежними, хотя ваше финансовое состояние значительно ухудшилось. Негибкость действующей финансовой системы приводит к тому, что люди в лучшем случае испытывают стресс, а в худшем начинают допускать просрочки по кредитам или вовсе перестают платить по своим обязательствам.

Такая ситуация не выгодна не только заемщикам, но и банкам, так как приводит к появлению безнадежных кредитов, которые потом приходится часто списывать. В этом отношении более предпочтительны исламские финансы, где такой проблемы не возникает по определению. Здесь банк не дает заемщику кредит, а приобретает долю в его бизнесе. Поэтому года конъюнктура ухудшается, банк меньше получает от бизнеса заемщика, а когда ситуация в экономике улучшается, доходы банка от бизнеса заемщика соответственно растут. Поэтому это более справедливый механизм, который учитывает финансовые возможности заемщика. Поэтому в исламских странах практически нет безнадежных кредитов. Однако, исламское финансирование не для всех приемлемо, так как оно ведется по принципам Шариата, и Совет мулл должен одобрить каждую сделку.

– А есть какие-то конкретные предложения по улучшению этого положения?

– Мы предлагаем, использовать механизм исламского финансирования, но без его религиозной окраски. То есть создать механизм банкинга на основе механизма софинансирования как в исламских финансах, а не кредитования в традиционных финансах. Но целесообразно исключить название исламский из названия финансов, и отказаться от Совета мулл, заменив их Советом кредиторов.

Кроме того, чтобы предотвратить быстрый рост кредитного бремени предлагаем финансировать проекты не под сложную банковскую ставку, что является традиционной практикой современных банков и причиной быстрого ухудшения финансового состояния заемщика, а под простую ставку процента. Это резко улучшит условия кредитования для бизнеса, резко увеличит спрос на финансирование со стороны бизнеса, и, по сути, станет своего рода революцией в банковском деле. За счет этого, казахстанский бизнес получит очень благоприятные условия финансирования без всяких дотаций и помощи со стороны государства, а экономика нашей страны получит мощный финансовый импульс к быстрому развитию.

Подготовил Ришат МАХСУТОВ