II

Поэзия Бухара, свидетельствуя о многогранности связей его творчества с жизнью, впитала в себя все самое прекрасное, что родилось под небом его необъятной родины, сохраняя замечательные традиции поэзии древних жырау, пропитанной глубочайшим космизмом духа  казахского народа.

Творения поэта, написанные кистью мощной и темпераментной,  наполненные самой жизнью, создавались в форме толгау – философско-назидательных размышлений. Они богаты художественными образами, насыщены ярчайшими красками, обладая колоссальной силой эмоционального воздействия. При этом точность, верность передачи национального колорита и деталей жизнедеятельности Алаша, с какою Бухар-жырау сумел показать в своих произведениях с их убедительно и динамично развиваемым сюжетом, не может не вызывать восхищения, обретая вечность силою гениального поэтического слова.

По свидетельствам, Бухар-жырау не был счастлив в личной жизни, но вся казахская земля была ему домом, семьей и родным очагом. Его жизнью была Родина, вместилище его мятущейся души, ставшая источником его неиссякаемого поэтического  творчества. Он хорошо знал жизнь простого народа, относился к нему с искренней симпатией, помогая обрести ему свое человеческое достоинство, полноту и смысл бытия в условиях драматического периода истории Алаша. Поэтому в творениях поэта-летописца живет не только тысячелетняя история казахского народа, но и его великое будущее, в которое верит всей своей душой Бухар-жырау. По сути, его поэтическое творчество, полное яркой образности, глубины и тонкости наблюдений, – одна из замечательных страниц поэтической истории самого казахского народа.

Пусть скажут, что сдружились меж собой,

Забыв вражду былую, баев дети.

Пусть входят в дом веселою толпой –

Счастливей их нет никого на свете.

Бухар-жырау был глубоко верующим человеком, верным последователем ислама. По строкам поэта видно, что он получил превосходное мусульманское образование:

Кто говорит – об Аллахе скажи,

Об имени светлом его скажи,

Скажи, как мускаф открыл нам мир,

О слове Аллаха – Коране скажи,

Если небо дало тебе речь,

О вере, спасающей от терзаний, скажи!

Если ты не мусульманин до глубины души,

Нечего себя правоверным считать.

Традиционной темой для Бухара, глубоко знавшего тюркскую поэзию, было и поэтическое сопоставление различных возрастных периодов жизни человека. Поэтом, очень чутким к течению быстротечной человеческой жизни, изображаются состояния души человека в различных возрастах. Так, в толгау, в значительной мере автобиографичных и наполненных подкупающей эмоциональным подъемом и искренностью, поэт сожалеет о прошедшей беззаботной молодости, «буранных двадцати пяти», бьющих ключом радости бытия:

О, былые двадцать пять!

Горячили кровь мою. …

В двадцать пять, ах, в двадцать пять

Ту, что любишь, умыкнешь!

В других строках толгау, полных печали и щемящего осознания быстротечности человеческого бытия, поэт размышляет о превратностях судьбы в пожилом и старческом возрасте, чеканя свою мысль с изумительной афористичностью:

А в семьдесят – не дед уже, а пращур.

Живешь былым уже – не настоящим.

Ведь семьдесят – пустой, холодный ветер,

Болезни каждодневно приносящий. …

 

Погасят в теле дух твой годы эти,

Ведь девяносто пять – да это сети!

Жизнь – униженье. А захочешь прыгнуть –

Перед тобою ров, и иглы – ветви.

 

Лишь ступишь шаг – и, словно камня груда,

Ты рухнешь в ров, ров задрожит от гуда.

Там озеро, пустыня нежилая –

Никто не возвращается оттуда.

Неизбывной болью и состраданием проникнуты эти поэтические строки, согретые живым человеческим чувством. Но поэт, тонко чувствующий величие человеческого бытия, всецело убежден: человек силен духом. Как бы трагически ни складывались обстоятельства, какие бы ни случались беды, Бухар-жырау верит в торжество жизни, советуя человеку быть достойным каждого своего возраста. Никакие невзгоды не могут сломить человека, заставить признать свое поражение:

Хоть последний к нему и приблизится срок,

Хоть и смерть занесет над ним грозный клинок,

Хоть останется он, сил лишенный, стоять,

Ослепленный, ступивший на смертный порог, –

Всё равно не оставит надежд человек!

Одна из важных сторон творчества поэта, наделенного глубочайшим дыханием времени и пространства, состоит в том, что его произведения неразрывно связаны с историческими явлениями.

При этом многие стихи Бухара, непосредственного свидетеля многих исторических событий своего времени, как ярчайшего голоса своего века, динамичны и полны напряжения. Исторические и иные социальные явления жизнедеятельности Алаша даны в их движении и изменении и противоречивых тен­денциях непростого для народа времени. Нестабильный и переменчивый характер своего исторического времени поэт, сам рожденный из противоречий своего времени, предваренный трагическим сдвигом общественных явлений, драматическим течением их изменения,  воспринимает, как вполне закономерное явление, отмечая, что в мире нет ничего вечного, подвержена изменениям не только жизнь народа, но и сама природа.

Не говори, что над всей землей

Луна никогда не зайдет,

Что озеро, сколько воды ни пей,

Своих не утратит вод.

Не говори, что на пустыре

Курай не растет, где бродит кулан.

Не говори – где курая нет,

Не будет бродить кулан.

Глубина мысли, пророческое воззрение наделяют поэта, способностью распознавать тайные пружины истории. Бухар-жырау, всегда смотревший на жизнь в упор,  чувствовал, как пульсирует время, обращенное из прошлого в будущее. Это и позволяло ему видеть дальше своего времени, за частностями улавливать общее, за изменениями формы – движение сущности социальных явлений. В творчестве поэта, видевшего берега широкого исторического потока, ярко выразилось и предчувствие огромных потрясений, предстоявших казахскому народу в последующие столетия. В частности, эта тема звучит в размышлении-толгау «Черные глубокие дороги», наполненном болью и тревогой:

Вся земля, что около Сузака,

Не казахов нынче, ты подумай.

Есть земля, да не твоя, однако…

Почему уходишь ты, подумай.

Бухар-жырау – поэт удивительного богатства, разнообразия и полноты жизни. При этом жизнь и поэзия не распадались у него на два отдельных мира: его жизнь была его поэзией, его поэзией была его жизнь. В глазах современников Бухар-жырау, в совершенстве владевший искусством красноречия, был таким же живым воплощением поэтического начала, каким был для казахской поэзии в XV веке легендарный Асан Кайгы. Как известно, поэтам неизменно служила верным компасом среди социальных и житейских бурь непреклонная вера в то, что для Алаша рано или поздно наступит время благоденствия и справедливости. Примечательно, что оба они мечтали об обетованной земле «Жер-Уюк» (Жидели Байсын), где:

Поздно уносит там смерть людей,

Овцы в год дважды ягнятся.

Для благоденствия жен и детей

Надо туда отправляться.

Как видно, идеям выдающихся поэтов казахского народа о счастливом будущем Алаша всецело созвучна национальная идея «Мәңгілік ел» о вечном существовании Независимого Казахстана. В Послании народу Казахстана 17 января 2014 «Казахстанский путь - 2050: Единая цель, единые интересы, единое будущее» Главой государства Нурсултаном Назарбаевым изложена и обоснована совершенно новая концепция в отечественной истории – «Мәңгілік Ел». По сути, это национальная идея и государственная идеология нашего государства, которая базируется не только на многовековой мечте нашего народа, но и на конкретных результатах развития Казахстана за годы независимости: «Мы, казахстанцы, единый народ! И общая для нас судьба - это наш Мәңгілік Ел, наш достойный и великий Казахстан! «Мәңгілік Ел» - это национальная идея нашего общеказахстанского дома, мечта наших предков. За 23 года суверенного развития созданы главные ценности, которые объединяют всех казахстанцев и составляют фундамент будущего нашей страны. Они взяты не из заоблачных теорий. Эти ценности - опыт Казахстанского Пути, выдержавший испытание временем» [20].   

В творчестве Бухара-жырау встречаются и художественные образы, созданные другими его выдающимися предшественниками – Шалкиизом, Доспамбетом, Жиембетом. От них поэт, как бы перекликаясь через века, унаследовал глубокое проникновение в жизнь народа, веру в добро и справедливость, поднимая острые социально-политические проблемы своего времени.

В историческом движении казахской литературы творческие обобщения Бухара-жырау, в которых слито воедино художественное видение и философское осмысление бытия, представляют собой дальнейшее развитие художественного опыта Шалкииза-жырау, Доспамбета-жырау, Жиембета-жырау. Особенно много общих черт есть и между творчеством Шалкииза, основателем поэзии жырау, и  творчеством Бухара-жырау, опиравшегося на замечательные творческие достижения знаменитого предшественника. Так, для многих стихов Бухара-жырау характерен параллелизм, древний и наиболее распространенный троп в любой народной поэзии. Например:

Не говори – от белых кобыл

Хороших не жди жеребят,

Не говори – толстобрюхий бай

Все время будет богат.

Не называй бедняка бедняком,

Не говори, что, разбогатев,

Не откочует он со скотом.

Не называй бедняка бедняком,

Не знаешь ты, кем он будет потом,

Он может в степи безлюдной бродить

И за обиды свои отомстить.

Блестящим образцом такого психологического параллелизма в творчестве поэта являются и следующие его строки:

Если устал вороной аргамак,

Все отдашь, чтоб закончить путь.

Если померкнет свет в очах,

Все отдашь, чтоб хоть раз взглянуть.

Вместе с тем Бухар-жырау «еще дальше, глубже и шире развивает лучшие традиции казахской поэзии, предшествовавшей ему», как отмечает Мухтар Магауин. Он – блистательный новатор, обогативший тематику казахской поэзии, т.к. крупный талант, острая поэтическая интуиция, глубина мышления поэта в отдельных случаях выводят его за пределы проторенных ранее путей. Ни у кого из представителей старейшей казахской литературы нет такой широкой и яркой картины эпохи со всеми особенностями, как у Бухара-жырау [11, с.89, 100-101, 155]. Поэт, впитавший все богатство устного творчества казахского народа, органично соединяет форму древних толгау-размышлений с острейшим современным содержанием, насыщая их приметами текущих событий, живыми и образными деталями своей эпохи.

Я, Бухар-жырау, старик,

Прожил девяносто три,

Аблай-хану так скажу:

– Степь войной не разори.

Войны – кровожадных пир,

Жизнь тяжка, и бренен мир,

Добротой его продли.

И в то же время поэзия Бухара-жырау, ощущавшего себя неотъемлемой, неразрывной частицей огромного мира, близка и понятна всему человечеству. Ведь, как настоящий сын казахского народа, он был сыном не только своего отца, но и сыном всего человечества. Его поэзия – один из драгоценных камней в сокровищнице мировой культуры, одинаково сверкающих своим волшебным блеском для каждого, кто бы ни прикоснулся к его творчеству. Без сомнения, замечательный опыт поэтического творчества Бухара-жырау в его самых блистательных проявлениях является составной частью лучших традиций мировой поэзии.

Характерная особенность поэзии Бухара-жырау, обращенной в будущее,  – стремление к философскому осмыслению жизни, как бесценного дара Природы. Ведь знание всегда было  доминирующей ценностью казахского общества, во все века лелеявшем мудрость, которая пополнялась и обогащалась его каждым новым поколением.

Казахская философия всегда стремилась к мудрости, как процессу искания истины, т.е. к охвату разумом жизни в ее целостности [21, с.318]. Известно предание о трогательном отношении Бухара-жырау к истинным носителям мудрости. Однажды Абылай хан спросил у Бухара: «Кто является хранителем сокровищ?» Жырау ответил: «Скажи вначале сам, коль знаешь!» Хан молвил: «Сокровище бывает у богатых, у ханов». «О нет, хан, – сказал Бухар, – сокровища находятся во рту у мудрецов. У них одна челюсть золотая, другая – серебряная».

Причем у Бухара-жырау, как у неутомимого поборника истины и искателя правды, тема познания, лишенная декларативности, согрета необыкновенно живым человеческим чувством. Уверенность в величии и силе человеческого разума, озаряющего своим светом весь мир – одна из отличительных черт мировоззрения поэта, муза которого никогда не была равнодушной. В его творчестве мы видим высочайшую требовательность к себе и другим и твердую веру, что только познание мира и истины не только дает неисчерпаемые возможности поэту, но и непременно требует от него дерзаний, мучительного поиска, новых и новых открытий. И жырау уверен: знание, как мощный инструмент познания мира, наиболее интенсивная форма освоения действительности и истины, лежит в основе всякого прогресса человечества. И жажда такого познания, как и жажда жизни, по его мнению, неутолима:

Хоть увидит вселенную он целиком,

Хоть удастся войти в золотой ее дом,

Хоть ему доведется гулять среди звезд

И достигнуть луны в дерзновенье своем –

Жажду знания не утолит человек.

 

Хоть все тайны постигнет науки любой,

Хоть ощупает всё он пытливой рукой,

Жажда видеть и знать не покинет его,

Даже если он будет доволен собой, -

Не насытится жизнью своей человек.

«Все творчество Бухара жырау пропитано этим культом света, – отмечает в этой связи отечественный исследователь Айман Кодар. – То есть в виде света выступает знание и человеческая ненасытность по отношению к нему. Это стихотворение показывает необъятность знаний и невозможность удовлетворить любопытство смертного. И все стихотворение будто бы светится, переливаясь золотыми оттенками – там звезды, здесь – луна и еще «золотой дом» вселенских секретов» [22, с.70-71].

В ряде толгау, как нескончаемого потока мыслей и чувств Бухара-жырау, глубоко раскрываются такие философские темы, как сущность человеческой природы, тайны мироздания, времени. С редким поэтическим проникновением в глубины бытия, поэт заставляет нас задуматься над насущными вопросами человеческого существования, смыслом жизни человека и его долга, этическими нормами, которыми нам следует руководствоваться. При этом Бухар-жырау считает закономерным, природным явлением все изменения, которые происходят не только в природе, но и в человеческом обществе, т.к. человек – лишь частичка Вселенной, где нет ничего вечного.

Гибнет высокая гора,

Если туман успел укрыть,

Гибнет облако, если оно

Не может гору перевалить.

Гибнут солнце, и луна,

Если тонут в мраке ночном.

Гибнет озера волна,

Если ее затянет льдом.

Гибнет и черная земля,

Если ее покроет снег.

В произведениях жырау, поднявшегося до общечеловеческих этических проблем и поисков морального оправдания бытия,  мы также видим высокую нравственность казахского народа, тончайшую культуру личностных взаимоотношений в степном обществе. Ведь подлинная поэзия, которая создается «по природе» [23, с.187] и дает возможность возвышаться человеку, как отмечал аль-Фараби, существует не для услаждения слуха избранных, а для преобразования мира, пробуждения лучших чувств. Соприкоснувшись с истинной поэзией, человек в поисках истины и достоверного знания ощущает потребность стать лучше, чище, учится видеть красоту и гармонию мира [24, с.197].

Поэтому  философские выводы Бухара-жырау, по мнению Мухтара Магауина, мы должны воспринимать как мировоззрение наиболее интеллектуальной части казахского народа того времени. И слова жырау по отношению к исламу тоже являются зеркалом казахской философии улусского периода. Все это дает основание считать, что Бухар-жырау – «один из крупнейших мыслителей в духовной истории казахского народа» [15, с.188].

Общепризнанно мнение: «Настоящий поэт всегда настоящая трагедия». Вся жизнь Бухара-жырау была по-своему трагична, он всё пропускал через свое сердце, т.к. не мог не видеть трагедию большинства, обреченного везде на выживание. Но поэт, всюду оставаясь самим собой, достойно нес свой крест, «будь то крест мысли или крест поступков», стойко перенося превратности бытия, как никто другой, понимая иллюзорность бытия и относительность личного процветания.

Тюльпан завянет алый,

Как курай.

Усталый беркут потеряет силу.

Среди других

Не лучший я, Аблай.

Теперь другое время наступило.

 

Мой час прошел,

А ты, назвавшись ханом,

На небосклоне вспыхнул как звезда.

Когда б мечтал ты только о стадах

И думал о богатстве постоянно,

Тебя б народ не принял никогда.

Бухар, бескорыстно служивший Родине и народу, мог бы обеспечить безбедное существование при дворе Абылай хана, но последние десятилетия своей жизни он прожил среди родных в горах Баянаула с его неповторимой красотой. По сведениям, собранным Машхуром Жусупом Копеевым, известно, что в годы всеобщего бедствия народа, Бухар-жырау, ведя аскетический образ жизни, также не имел даже самого необходимого для степняка скота и никакого имущества. Об этом, например, свидетельствуют строки самого поэта, обращенные к его родственникам:

Это я пришел, Бухар,

Бай Ахан и бай Тобет.

Я прошу у вас коня.

Мне не говорите: «Нет».

Самое главное, все, что он делал в своей жизни как государственный деятель, поэт, и просто человек, он делал честно, с достоинством и с полной отдачей сил. Вся его жизнь, до краев наполненная безграничной любовью к народу, – вечный, неустанный труд в поисках истины, труд не для себя, а над собой, труд во имя и на благо родного Алаша.

Бухар-жырау, ставший последним выдающимся представителем подлинной поэзии жырау в истории казахской литературы, был личностью, о которых в народе говорят «сегіз қырлы, бір сырлы», т.е. многогранной и в то же время духовно цельной личностью.

Как известно, он  считался искусным дипломатом, по праву был одним из влиятельнейших биев, подлинным хранителем обычного права, к которому за разрешением различных сложных споров обращались люди. В некоторых преданиях Бухар прямо называется бием, стремившимся прекратить распри, возникающие в среде влиятельной феодально-родовой знати XVIII в., усобицы между казахскими племенами и родами, разрешение которых было непосредственной обязанностью биев, выполнявших роль связующего звена между верховной властью и ее поданными [6, с.35].

То, что Бухар мог быть и бием, по мнению исследователей, следует не только из повествований о его постоянном присутствии на советах при хане и об участии в разборе возникающих там конфликтов. По народным преданиям, близость к Абылай хану не отрывала Бухара-жырау от своего рода каржас-алтынторы и не освобождала его от обязанности исполнять родовое судопроизводство. Ведь самим своим происхождением Бухар, имея также широкое общественное признание, как бы приобретал права на ведение рода каржас-алтынторы племени аргын [6, с.36]. Более того, бии, обладавшие способность разрешать межродовые и межплеменные споры, добиваясь достижения консенсуса противоборствующих сторон, как правило, приобретали большой личный авторитет и значительное влияние в социально-политической жизни казахского общества, оказывая немалое воздействие на политику верховной власти.   

В ряде случаев Бухар, уделяя особое внимание проблеме единства Алаша, миру и согласию между его родами, выступает от своего племени аргын в тяжбах с другими племенами и родами. Так, однажды возникла тяжба между родом садыр (в вариантах – найман)  и племенем аргын (в вариантах – уйсунами). Тяжбу должны были разрешить два бия. Род садыр выдвинул для разрешения тяжбы молодого Саржана, а от племени аргын – выступил Бухар, встреча которых произошла при большом стечении народа на одной из сопок Степного края, вылившаяся в острейшее импровизированное словопрение сторон судебного процесса.

В другом предании Бухар, как бий племени аргын, получает кун за своего сородича Ак-Мурзу. Еще в одном народном предании повествуется о том, как во главе кочевки своего рода окруженный старшинами и батырами едет Бухар [6, с.35].

Сам Абылай хан ценил в жырау, выступления которого обладали огромной силой убедительности, не только ораторское красноречие и блистательное знание казахского обычного права, но и дипломатические способности, почтительное уважение к нему казахского народа. Бухар-жырау,  знавший в совершенстве персидский, арабский, ойратский (джунгарский) и китайский языки, помогая внешнеполитической миссии Абылай хана, побывал во всех сопредельных регионах, граничащих с казахскими жузами. «Исторические исследования указывают на тонкость политики Аблая, – подчеркивал Х. Джумалиев. – Если это так, то своей гибкой дипломатией хан, вероятно, во многом обязан был Бухару» [19, с.127].

И, конечно же,  его поэзия, имеющая сама по себе глубочайшую познавательную ценность, явилась ценным вкладом в развитие казахской философии. Бухар-жырау, в совершенстве владевший художественными приемами традиционного устного народного творчества, выступал убежденным сторонником справедливости, проповедовал идеи добра, истины, воспевал красоту и могущество природы, а также ее прекрасных явлений, обращаясь к своим соплеменникам: «Берегите красоту родной земли», «Воспевайте красоту природы», «Восхищайтесь Вселенной – творением всесильной природы». И в этих строках мы видим не только философское восприятие поэтом происходящего в природе, но и обращение к народу о необходимости его бережного и трепетного отношения к природе, поиска экологичных способов хозяйствования, для сохранения животворной природной среды обитания.

В целом творчество Бухара-жырау, по сути, носителя духовной красоты казахского народа, олицетворяющее собой глубинные корни и истоки гуманистической культуры Алаша, само по себе является убедительным примером того, насколько каждому из нас необходима твердыня духа, яркая, индивидуальная неповторимость, внутренняя красота личности. Взятые вместе произведения поэта образуют своего рода летопись жизнедеятельности казахского народа, без изучения которой не обойдется ни один серьезный историк. Бухар-жырау, посвятивший жизнь обретению истины и следованию непреложным духовно-нравственным ценностям, также призывает задуматься и над тем, что не одной материей живет человек, взывая к своему соплеменнику:

«Не ввергай себя в бесконечные тяжбы

за скот, за землю,

скот может погибнуть,

земля останется и после тебя».

Есть также версия, что при торжественных выездах Абылай хана конные домбристы играли гимн-марш «Терісқақпай», который был создан Бухаром-жырау [25]. 

Учитывая, что многие потомки поэта были известными целителями и хорошо знали не только казахскую народную медицину, но и тайны тибетского врачевания, можно уверенно предположить, что и сам Бухар, будучи долгожителем, занимался изучением свойств целебных трав, знал многие секреты восточной медицины сохранения здоровья и продления жизни.

Бухар-жырау прожил долгую, полную взлетов и лишений жизнь, – 113 лет. В 1781 г., в родовом поместье Алтынторы-Калкаман у подножья горы Далба в Баян-ауле кончилась его земная биография, чтобы дать начало вечной жизни его стихов, рожденных самой жизнью. Как и писал сам поэт:

Что же не гибнет? Чей вечен век?

Доброе имя человека

И слово поэта не умрут.

Произведения Бухара-жырау, полные фейерверка выпуклых образов, сочных художественных  красок, жизненной силы, огня и экспрессии, и никогда не равнодушные, продолжают служить на благо Алаша и в настоящее время, оставаясь актуальными во все времена.

Конечно же, творения Бухара-жырау всецело принадлежат, в первую очередь, казахскому народу, верным сыном которого он был до конца своих дней. Ведь их содержание значительно шире, объемнее, т.к. соотносится не только со временем, в которое жил и творил поэт, но и встречает непосредственный живой отклик и в наше время. Изумительное творчество жырау соединяет века истории бессмертного Алаша, как мост два берега бурной реки Вечности, и мы видим, чувствуем, вбираем в себя замыслы и идеи творца.

Преодолевая время, и в наше время голос поэта взносит чувства и мысли слушателей, нравственно и эстетически отзывчивых, в сферы духовного познания нескончаемой красоты и сложности жизни, активизируя беспокойную работу ума и души. Слово, непревзойденная поэзия Бухара-жырау всегда «служили только на благо казахского народа. Великий жырау поднял казахскую поэзию на качественно новую ступень, сумел передать гордый дух своей эпохи, далеких дней и остался в истории как символ мудрости, художественного миропонимания родного народа» [15, с.190].

Поэтическое наследие, оставленное Бухаром-жырау, богато и разнообразно. Уже при жизни поэта его многочисленные произведения передавались народом из поколения в поколение, но впоследствии до наших времен дошли, к сожалению, примерно всего 1200 поэтических строк Бухара-жырау. Многие же строки его произведений, бесчисленные афоризмы поэта получили широкое распространение в народе и превратились в пословицы и поговорки, являясь краеугольным камнем и нынешней казахской литературы. В этой связи Мәшһүр Жүсіп Көпеев отмечал, что до нас дошли только корни поэтического творчества Бухара-жырау: «Тому, кто захотел бы полностью записать стихи этого человека, необходимо было долголетие Ноя, выдержка Аюба, мудрость Платона».

Сбором бесценного поэтического наследия Бухара-жырау, как известно, занимались  Чокан Валиханов (1835-1865), Григорий Потанин (1835-1920), другие видные исследователи. Произведения поэта, в которых он касался всех животрепещущих вопросов своего времени и пытался ответить на них, начали появляться на страницах печати еще до революции 1917 года в России. Так, Чоканом Валихановым, кровным родственником поэта по материнской линии, вероятно в 1855-1856 годы была написана статья «Исторические предания о батырах XVIII в.», в которой ученый дал некоторые сведения о Бухаре-жырау [12, с.216-222]. Чоканом Валихановым сделан также подстрочный перевод на русский язык нескольких произведений жырау [26, с.255-272].

В 1880 году Г.Н. Потаниным, видным российским географом и этнографом, исследователем Центральной Азии, при посредничестве Имантая Сатпаева (отца академика Каныша Сатпаева) от внука Бухара-жырау Куреке были записаны «хвалебная песнь Бухара о ханском коне, прославление богатств Аблай-хана, песня о разорении калмыков, наставление Бухара Аблаю, песня о стоянке Баганалы и др.»  [27, с.7]. При этом исследователем отмечалось: «При Аблае был Бухар певец (джир), который был выше, чем Худури, а Худури считался выше умом Джанака» [28, с.15].

В 1878 г. видный казахский просветитель Ибрай Алтынсарин (1841-1889) в своей книге «Киргизская хрестоматия» поместил один толгау Бухар-жырау «Ай, Абылай! Когда я видел тебя», но текст поэта был опубликован под другим именем [29, с.2-3]. Несколько текстов Бухара-жырау опубликованы также в книге выдающего тюркского исследователя Халида (Халидова) Курбангали (1843-1913) «Тауарих-и хамса-йи шарки», вышедшей в Казани в 1910 году [30].

Планомерное изучение жизни и творчества поэта, систематизация его рукописей начались лишь после образования Казахской ССР. Сбережению во времени поэтических толгау, преданий и афоризмов Бухара-жырау, как бесценного достояния Алаша, способствовали выдающиеся представители казахской интеллигенции - Сакен Сейфуллин (1894-1939), Мухтар Ауэзов (1897-1961), Сабит Муканов (1900-1973), а также академик Каныш Сатпаев (1899-1964), гордившийся кровным родством с великим поэтом. Мухтаром Ауэзовым еще в 1922 году в номерах №2 и №3 журнала «Шолпан» были опубликованы стихотворения Бухара-жырау. Впоследствии Ауэзов М.О. включает материалы о поэте в книгу «Әдебиет тарихи», вышедшую в 1927 году. Сакеном Сейфуллиным некоторые произведения Бухара-жырау были включены в сборник «Қазақтың ескі әдебиет нұсқалары» (1931; 1932). Поэтические труды Бухара-жырау также публиковались в журнале «Таң» (№1, 2, 4) в 1925 году, и были включены С. Мукановым и К. Бекхожиным в хрестоматию «Қазақ әдебиеті», вышедшую в свет в 1934 году (в дальнейшем хрестоматия была переиздана в 1950 году).        

Впоследствии произведения Бухара-жырау неоднократно издавались в различных сборниках, антологиях и хрестоматиях. Произведения поэта можно найти в учебниках и хрестоматиях по казахской литературе, в антологиях – «Үш ғасыр жырлайды» (1965), «Бес ғасыр жырлайды» (1984, 1989, 1993), сборниках «Поэты Казахстана» (издательство «Советский писатель», Ленинград, 1978) и «Поэзия жырау» (издательство «Жалын», 1987) и некоторых других источниках. Наиболее полно стихи поэта представлены в антологии «Алдаспан», изданной в 1970 году. В 2002 году в Павлодаре вышел сборник  «Нар заман мен заман поэзиясы», где также представлено значительное количество произведений Бухара-жырау.

Впервые отдельным изданием в Казахстане произведения Бухара-жырау были изданы в 1992 году  – «Бұқар жырау. Шыгармалары» (Құраст. М. Жармұхамедұлы. – Алматы, 1992). В 1990 году китайским ученым-тюркологом Мухтарханом Оразбайулы в архивах города Пекина были обнаружены 36 произведений Бухара-жырау, в целом включавших  в себя 1051 строку [31].  По словам известного казахского писателя Акселеу Сейдимбекова, пекинский вариант песен Бухара-жырау ценен не только тем, что запись произведений осуществлена в конце ХІХ века, но и тем, что в китайской летописи недвусмысленно отмечено, что Бухар-жырау свои песни писал сам на бумаге [32]. Поэтому С.И. Джаксыбаев справедливо задается вопросом: не с Бухара-жырау ли начинается казахская письменная литература? [1, с.21]. В 1993 году с учетом пекинской находки стихов Бухара-жырау отдельным изданием было опубликовано собрание произведений поэта: «Ай, Абылай, Абылай! Толғаулар» (Алматы: Жалын, 1993. - 96 б.).

Свет увидели и фундаментальные энциклопедии, посвященные памяти  великого поэта, – «Бұқар жырау: энциклопедия» (шығ. алқасы: Н. Дулатбеков, М. Алпысбес, М. Хамзин. – Қарағанды: Болашақ-Баспа, 2013. – 600 б.) и «Бұқар жырау: энциклопедия» (ред. алқа: Қ. Асанов, Ж. Әскербекқызы, С. Бексейітов. - Астана: Фолиант, 2013. – 632 б.).

Отдавая дань памяти выдающемуся государственному деятелю и поэту, в 1993 году в честь 325-летия Бухара жырау, в Караганде и в селе Баянаул Павлодарской области поэту были установлены гранитные памятники. В 2008 году в центре Караганды был поставлен новый бронзовый памятник Бухару жырау, в 2014 году – в поселке Ботакара Бухар-жырауского района Карагандинской области.

В настоящее время имя великого поэта носят одна из новых улиц нашей столицы, главный проспект Бухара-жырау в Караганде, бульвар Бухара-жырау в Алматы, а также центральные улицы Павлодара, Экибастуза и других городов страны. В честь Бухара-жырау назван район в Карагандинской области.

В 1993 году для увековечивания имени поэта также впервые была выпущена почтовая марка Казахстана. К 350-летнему юбилею поэта в 2018 году свет увидела и новая марка, посвященная Бухару-жырау, как выдающемуся государственному деятелю, поэту. Первый в Казахстане специализированный музей литературы и искусства, открытый в Павлодаре, носит имя Бухара-жырау. В Алматы на берегу реки Есентай построен красивый жилой комплекс под названием «Бухар жырау Тауэрс».

Великие заветы Бухара-жырау, особенно необходимые нам сегодня, живут в наших сердцах. Полнокровная жизнь и творческий путь поэта являются ярким образцом безграничной преданности Алашу, огромного трудолюбия и жизненной стойкости. Воздавая должное Бухару-жырау, как и другим выдающимся деятелям казахского народа, являющихся подлинными образцами для подражания, мы извлекаем уроки для настоящего и будущего, т.к. правильное осмысление прошлого помогает понять характер современных социальных процессов, заставляет задумываться о нашей духовности и нравственности, о нашем будущем.

Говорят, что поэты – это часовые Вечности, несущие ее эстафету. Великие творения Бухара-жырау бессмертны в душе казахского народа, и в этом бессмертии – и его бессмертие как поэта, достойно пронесшего свою часть эстафеты, которой никогда не будет конца.

                                                                                                   Литература:

1. Джаксыбаев С.И. Записки краеведа. Научно-популярное издание. – Павлодар: ЭКО, 2008. – 240 с.

2. Казахстан. Национальная энциклопедия /Гл. ред. Б. Аяган. – Алматы: Главная редакция «Қазақ энциклопедиясы», 2004. – 560 с.

3. Бұқар жырау // Қазақ совет энциклопедиясы /Бас редактор М.Қ. Қаратаев. 2 том. - Алма-Ата, 1973. – Б.532-533.

4. Бұқар жырау // Қазақтар. Көпшілікке арналған тоғыз томдық анықтамалық. II том. Тарихи тұлгалар. – Алматы: Қазақстан даму институты, 1998. – Б.80-81.

5. Поэты Казахстана /Вступительная статья, составление, биографические справки и примечания М.М. Магауина. – Ленинград: Издательство «Советский писатель», 1978. – 608 с.

6. История казахской литературы. В 3-х томах (Ред. колл.: ... И.Т. Дюсембаев (отв. ред. и др.). Том 2. Дореволюционная казахская литература. – Алма-Ата: «Наука» КазССР, 1979. – 339 с.

7. Walter Isaacson. What Makes a Genius? The World's Greatest Minds Have One Thing in Common // Time (USA). – 2017. – 16 november.

8. Артықбаев Ж. Жыраудың ғұмыр белестері // Орталық Қазақстан. –2017. – 6 қантар.

9. Артықбаев Ж.О. Бұқар жырау. Он екі тарих. Қарағанды, 1994. – 85 б.

10. Зиманов С.З. Казахский суд биев – уникальная судебная система. – Алматы: Атамұра, 2008. – 224 с.

11. Магауин М. Кобыз и копье. Повествование о казахских акынах и жырау XV-XVIII веков. Пер. с каз. П. Косенко. – Алма-Ата: «Жазушы», 1970. – 160 с.

12. Валиханов Ч.Ч. Исторические предания о батырах XVIII в. // Собрание сочинений в пяти томах. Том 1. – Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1984. – С. 216-222.

13. Көпеев М.Ж. Бұхар жырау // Екі томдық. 2 том. – Алматы: Ғылым, 1992.- Б.114-116.

14. Исмаилов Есмагамбет. Акыны. Монография о творчестве Джамбула и других народных акынов. – Алма-Ата: Казахское государственное издательство художественной литературы, 1957. – 340 с.

15. Магауин М. Азбука казахской истории: Докум. повествование. – Алматы: Қазақстан, 1997. – 224 с.

16. Таукелев А.Н. Политические идеалы Бухара Жырау // Казахский государственный университет. Ученые труды. Том 8. Серия юрид. Вып.8. – Алма-Ата, 1967. С.103-113.

17. Поэзия Бухар-жырау. Составитель Танашев Н.Т. – Алматы, 1993. – 36 с.

18. Куанғанов Ш.Т. Бұхар-жырау және оның заманы. – Алматы: Республикалық «Мұрагер» қоғамы, «Ғылым» баспасы, 1992. - 48 б.

19. Джумалиев К. Очерки по истории казахской дореволюционной литературы. – Алма-Ата: Издательство «Мектеп», 1968. – 224 с.

20. Назарбаев Н.А. Послание народу Казахстана 17 января 2014 «Казахстанский путь - 2050: Единая цель, единые интересы, единое будущее» // Президент Республики Казахстан. Официальный сайт [электронный ресурс]. Режим доступа: http: // akorda. kz/.

21. Бурханов К., Булекбаев С. Казахстанский путь в дилемме: Восток или Запад. – Астана: Елорда, 2010. – 336 с.

22. Кодар Айман. Отражение манихейства в поэзии жырау // Мысль. – 2018. - №3. – С.64-74.

23. Абу Насыр аль-Фараби. Трактат о канонах искусства поэзии // Абу Насыр аль-Фараби. Книга о музыке: философские трактаты. – Алматы: Международный клуб Абая, 2014. – С.183-189.

24. Абу Насыр аль-Фараби. Об искусстве поэзии // Абу Насыр аль-Фараби. Книга о музыке: философские трактаты. – Алматы: Международный клуб Абая, 2014. – С.190-197.

25. Нуршин Эрик. Гимн Аблайхана // Доживем до понедельника. – 2000. – 26 октября – 1 ноября.

26. Валиханов Ч.Ч. Образец [причитаний]. Песня об Аблае // Собрание сочинений в пяти томах. Том 1. – Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1984. – С. 255-272.

27. Казахский фольклор в собрании Г.Н. Потанина (Архивные материалы и публикации). – Алма-Ата: «Наука» КазССР, 1972. – 382 с.

28. Казахские акыны и жырау. – Алма-Ата, 1966. – 320 с.

29. Алтынсарин И. Киргизская хрестоматия. Кн.1. – Оренбург, 1878. – С.2-3.

30. Халидов К. Тауарих-и хамса-йи шарки. – Казань: Орнек, 1910. – 798 с.

31. Оразбай Мұхтархан. Бұқар жырау Пекинде: ғылыми кітаптар 2. – Істанбұл: Фолиант, 1997. – 83 б.

32. Сейдімбеков Ақселеу. Алыстан келген асыл мұра // «Ана тілі». – 1990. – 12, 19 шілде.