Известный русский процессуалист И. Фойницкий отмечал, что право наказания в любом государстве означает проявление карательной власти в каждом отдельном случае совершения преступления, реализуемое в рамках конкретного уголовного дела. Указанная деятельность специальных органов государства в соответствии с установленными законом процедурами и составляют содержание уголовного судопроизводства как проявления власти судебной.

Между тем результативность любой деятельности зависит от состава публичных субъектов, проводящих в жизнь установленные нормами права предписания, направленные на достижение поставленных перед ними целей и задач. Это положение в полной мере относится и к уголовному судопроизводству, поскольку именно эти участники определяют, будет ли содержание проводимой деятельности носить формальный характер либо, наоборот, послужит проводником к достижению максимального обеспечения прав и свобод любого гражданина, попавшего в сферу уголовного процесса. С этих позиций, на наш взгляд, интерес представляет соотношение частного и публичного начал уголовного судопроизводства, а именно привлечение общественности как альтернативы публичному, официальному производству, позволяющему внести в жесткую процессуальную форму принятия итоговых решений при разрешении правового спора элементы милосердия с возможностью исключения или смягчения возможных репрессий в отношении виновных в совершенном правонарушении лиц.

Сравнительно-правовой анализ судопроизводства Республики Казахстан и Рес­публики Узбекистан показал, что в обоих государствах, помимо официальных участников, к осуществлению правосудия привлекается и незаинтересованное гражданское население: в досудебных ста­диях – это понятые (ст. 82 УПК РК и ст. 73 УПК РУзб), представители общественности (ст. 21 УПК РУзб), медиаторы (ст. 85 УПК РК), законные и иные представители (ст. ст.75, 76 УПК РК; ст. ст.59, 60 УПК Узб), а в судебных стадиях: общественные обвинители и общественные защитники (ст. 42 УПК РУзб), присяжные заседатели (раздел 14 УПК РК) и народные заседатели (ст. 30 УПК РУзб). С одной стороны, подобный подход обеспечивает распространение правовых знаний среди населения, а с другой – позволяет незаинтересованным, заслуживающим доверие гражданам принимать непосредственное участие в осуществлении правосудия путем внесения предложений, отражающим их собственное представление о виновности осужденного лица и справедливости назначенного ему наказания. Тем самым эти граждане, представляя интересы гражданского общества, создают своеобразный барьер, не позволяющий публичной власти вершить правосудие только с формальной точки предписаний закона без учета сложившихся в обществе моральных и этических предписаний.

Следует также отметить, что, несмотря на общность целей и задач судопроизводства (ст. ст. 2 и 85 УПК РУзб.; ст. 8, ч. 4 ст. 38, п. 7 ч. 1 ст. 430 УПК РК) формы их достижения в обоих государствах несколько отличаются. Во-первых, в Республике Казахстан предпочтение отдается публичному производству профессиональных судей, в то время как в Республике Узбекистан к судопроизводству активно привлекаются представители гражданского общества, чье мнение в обязательном порядке учитывается при принятии органами судопроизводства итоговых решений по уголовному делу. Во-вторых, в Республике Узбекистан на всех стадиях уголовного процесса при производстве по делам несовершеннолетних предусмотрено вынесение итогового решения без решения вопроса о виновности с передачей материалов уголовного дела на рассмотрение комиссии по вопросам детей (п. 3 ч. 3 ст. 84 УПК РУзб) и тем самым реализуется идея восстановительного правосудия, не требующего обязательного судебного рассмотрения. Между тем в Республике Казахстан отказались от аналогичной процедуры (ст. 14-1 УПК КазССР. Направление материалов без возбуждения уголовного дела для применения мер общественного воздействия) и решения представителей общественности (в том числе медиаторов, представителей, законных представителей и присяжных заседателей) носят для суда лишь рекомендательный характер, поскольку итоговое решение по уголовному делу – прерогатива органов публичной власти.

С другой стороны, в Республике Казахстан предусмотрена система ускоренных производств, к числу которых закон относит: ускоренное досудебное расследование (ст. 190 УПК РК); протокольное производство по уголовным проступкам (гл. 55 УПК РК); заключение процессуального соглашения в форме сделки о признании вины (ст. 618 УПК РК); применение приказного производства (ст. 629-2 УПК РК). Указанные производства предоставляют сторонам ряд уголовно-правовых или процессуальных преимуществ, посредством которых существенно убыстряется процесс разрешения возникшего правового конфликта (в том числе и единолично судьей без проведения судебного следствия).

Однако, несмотря на отличные формы реализации поставленных перед уголовным судопроизводством задач, следует признать, что и в Республике Казахстан, и в Республике Узбекистан соблюдается баланс равновесия между публичным и частным интересом, не позволяя какому-либо из них стать барьером на пути к достижению общей цели: установлению истины по делу.

Полагаем, что в указанной ситуации возможно применение процессуальной адаптации норм права в виде имплементации соответствующих положений в процессуальное законодательство обоих рассматриваемых государств. К примеру, УПК Республики Узбекистан дополнить соответствующими разделами об ус­коренных производствах, а УПК РК – положениями о внесудебном разрешении уголовных дел небольшой или средней тяжести в отношении лиц, впервые их совершивших. Тем самым публичный интерес государства будет проявляться в убыстрении судопроизводства посредством высвобождения судов от громоздких процедур, предшествующих принятию итоговых решений, а частный интерес будет реализовываться путем возложения на общество мер по исправлению правонарушителей без вовлечения их в судебное разбирательство, влекущего наличие судимости (если правонарушитель уверен в том, что восстановление нарушенных прав позволит ему избежать уголовного наказания, то он будет заинтересован в исполнении взятых на себя обязательств в установленный контрольный срок).

Санжар АДИЛОВ,

заместитель министра внутренних дел РК

генерал-майор полиции, к.ю.н.