В Мажилисе на обсуждении находится пакет антикоррупционных поправок в Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы и Закон «Об оперативно-розыскной деятельности», нацеленный на криминализацию обещания/предложения взятки.

Так, разработчики норм предлагают ввести в уголовный кодекс в качестве самостоятельных составов новый вид уголовного правонарушения в виде статьи 366-1 «Дача согласия на получение взятки, просьба или требование взятки» и статьи 367-1 «Предложение или обещание взятки».

В частности ими предлагается дополнить Уголовный кодекс статьями 366-1 и 367-1 следующего содержания:

«Статья 366-1. Дача согласия на получение взятки, просьба или требование взятки

1. Дача согласия лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненным к нему лицом, или лицом, занимающим ответственную государственную должность, либо должностным лицом, а равно должностным лицом иностранного государства или международной организации на получение взятки за действия (бездействие) в пользу лица, предложившего или обещавшего взятку, или представляемых им лиц, –

наказывается штрафом в размере до одной тысячи месячных расчетных показателей либо исправительными работами в том же размере, либо привлечением к общественным работам на срок до четырехсот часов, либо ограничением свободы на срок до одного года, с пожизненным лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

2. Просьба или требование лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненным к нему лицом, или лицом, занимающим ответственную государственную должность, либо должностным лицом, а равно должностным лицом иностранного государства или международной организации взятки для себя или других лиц за действия (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, –

наказывается штрафом в размере до двух тысяч месячных расчетных показателей либо исправительными работами в том же размере, либо привлечением к общественным работам на срок до шестисот часов, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок, с пожизненным лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Примечания:

1. Под дачей согласия на получение взятки, просьбой или требованием взятки в настоящей статье следует понимать устное или письменное, в том числе в электронной форме, выражение согласия на получение взятки, просьбы или требования взятки соответственно.

2. Не влекут уголовной ответственности дача согласия на получение взятки, просьба или требование взятки:

1) в размере, не превышающем двух месячных расчетных показателей;

2) если лицо, совершившее деяние, предусмотренное настоящей статьей, добровольно сообщило правоохранительному или специальному государственному органу о даче им согласия на получение взятки, о просьбе или требовании им взятки;

3) если лицо, совершившее деяние, предусмотренное настоящей статьей, устно или письменно, в том числе в электронной форме, сообщило лицу, предложившему или обещавшему ему взятку, либо лицу, у которого он просил или требовал взятку, об отказе от получения взятки до того, как правоохранительному или специальному государственному органу стало известно о соответствующем факте.

Статья 367-1. Предложение или обещание взятки

Предложение или обещание взятки лицу, уполномоченному на выполнение государственных функций, либо приравненному к нему лицу, или лицу, занимающему ответственную государственную должность, либо должностному лицу, а равно должностному лицу иностранного государства или международной организации за действия (бездействие) в пользу лица, предложившего или обещавшего взятку, или представляемых им лиц, – наказывается штрафом в размере до одной тысячи месячных расчетных показателей либо исправительными работами в том же размере, либо привлечением к общественным работам на срок до четырехсот часов, либо ограничением свободы на срок до одного года, с пожизненным лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Примечания:

1. Под предложением взятки в настоящей статье следует понимать устное или письменное, в том числе в электронной форме, сообщение лицу, указанному в настоящей статье, о предложении взятки, а под обещанием взятки – такое сообщение с уведомлением о времени, месте, способе предоставления взятки.

2. Не влекут уголовной ответственности предложение и обещание взятки:

1) в размере, не превышающем двух месячных расчетных показателей;

2) если в отношении лица, совершившего деяние, предусмотренное настоящей статьей, имели место вымогательство или требование взятки со стороны лица, указанного в настоящей статье;

3) если лицо, совершившее деяние, предусмотренное настоящей статьей, добровольно сообщило правоохранительному или специальному государственному органу о предложении или обещании им взятки;

4) если лицо, совершившее деяние, предусмотренное настоящей статьей, устно или письменно, в том числе в электронной форме сообщило лицу, указанному в настоящей статье, об отказе от своего предложения или обещания взятки до того, как правоохранительному или специальному государственному органу стало известно о соответствующем факте».

Всё это авторами подаётся под соусом «необходимости внедрения общепризнанных международных стандартов». При этом не принимается в расчёт, что такие, мягко говоря, легковесные предложения, противоречат, как минимум, институтам общей части уголовного права, которые мы сейчас разберём, и как максимум – доктрине уголовного права.

Итак, начнём разбор с самого института «уголовного правонарушения».

Так, преступлением признаётся совершенное виновно общественно опасное деяние (действие или бездействие), запрещенное Уголовным кодексом.

То есть, мысли и слова, если они не нашли реального объективного воплощения в конкретных действиях – не являются преступлением. Исключение составляют слова, выраженные в непристойной форме или распространяющие заведомо ложные сведения, поскольку «вылетевши из уст» они уже нарушают душевную организацию индивида или группы индивидов (например, оскорбление, клевета, хулиганство) или направлены против человеческого естества – психика в процессе эволюции возникла именно для объективного, точного отражения реальности, такой какая она есть, даже страшной. Поэтому «слова-дезинформация» могут составлять конструкт либо самостоятельного состава уголовного правонарушения (например, заведомо ложное сообщение об акте терроризма), либо быть одним из элементов состава уголовного правонарушения (например, хищение чужого имущества путём обмана).

Вместе с тем, нам предлагают криминализировать простые слова-обещания, в данном конкретном случае – слова-обещания о получении или о передаче взятки.

Есть такое выражение: «Обещать – не значит жениться». Эта фраза из народа предупреждает, что люди могут раздавать обещания, но не выполнять их. И вот «реформаторы» от антикоррупционной службы предлагают наказывать… за обещание, не дожидаясь его исполнения.

Не трудно просчитать, как новые нормы могут повлиять на состояние и динамику преступности: всё это приведёт к росту лиц, необоснованно вовлеченных в орбиту уголовного преследования, росту злоупотреблений со стороны сотрудников органов правопорядка и судей. Вот, чего в действительности мы добьёмся принятием таких норм.

Следующий институт уголовного права – это «вина».

На эту тему я публиковал несколько острых статей. Но вижу, что придётся повторить по принципу «повторение – мать учения».

Уголовное право признаёт ответственность только за виновное причинение вреда.

Но на практике не всё так однозначно и просто.

Общеизвестно, что ядром уголовного процесса является процедура доказывания, а именно собирание допустимых, достоверных и относимых доказательств, от которых зависит законность и обоснованность принимаемых решений по уголовным делам.

Между тем, должен заметить, что по делам о получении взятки в следственно-прокурорской и судебной деятельности сложилась порочная практика, когда предмет взятки органами уголовного преследования не зафиксирован, а доказательства основываются на показаниях, что кто-то когда-то передал кому-то какую-то сумму. Это очень удобно для ускорения уголовного процесса: вопреки универсальному принципу презумпции невиновности не нужно собирать доказательства виновности лица.

К слову, и руководство Верховного суда неоднократно указывало на пагубность такой практики, однако от публичного признания проблемы ситуация на местах нисколько не изменилась.

Антигуманный характер подобной правоприменительной практики можно увидеть хотя бы на исторических примерах тридцатых годов, когда тоталитарный режим использовал институт объективного вменения в качестве инструмента массовых репрессий против собственных граждан.

В 1960 году советский законодатель отказался от этого принципа, указав, что лицо может отвечать лишь за совершенное им преступление.

В современном Уголовном кодексе Республики Казахстан такая норма тоже имеется – пункт 2 статьи 19 Уголовного кодекса.

В то же время, из анализа статьи 19 Уголовного кодекса видно, что в нём содержатся два самостоятельных и одновременно противоречащих друг другу правовых явления: «виновной ответственности» (пункт 1) и «недопустимости объективного вменения» (пункт 2). Причём само понятие «объективного вменения» там не раскрывается.

Что такое объективное вменение?

Объективное вменение – это когда ответственность наступает без установления вины, просто за само действие или бездействие, вообще без умысла или неосторожности правонарушителя.

Слияние в одной статье двух различных правовых института привело к тому, что уголовно-правовой запрет недопустимости объективного вменения как бы теряет своё собственное «Я», из-за чего он не может на практике выполнять важнейшую функцию уголовного процесса, заключённой в формуле: «Нет вины – нет приговора».

Поэтому мной предлагается недопустимость объективного вменения наделить статусом и юридической силой принципа уголовного права и в пользу этого привожу следующие доводы.

Во-первых, выделение запрета невиновной ответственности в качестве самостоятельной нормы-принципа вызвана к жизни необходимостью борьбы с объективным вменением, существующим в правоприменительной практике, о чём было сказано выше.

«Украшая» уголовный кодекс в качестве самостоятельной нормы-принципа и одновременно корреспондируясь с другими принципами уголовной юстиции – презумпцией невиновности, виновной и личной ответственности, – он вкупе с ними будет способствовать решению традиционных проблем оптимизации правосудия.

Во-вторых, наделение недопустимости объективного вменения статусом и юридической силой принципа будет отражать качественные особенности уголовного права, поскольку возведенная в ранг основополагающей правовой идеи, он должен проходить «красной нитью» через все его институты (являясь «стволом и ветвями дерева отрасли права, листьями которого являются остальные нормы», по А.Ф. Воронову).

Поэтому по моему глубокому убеждению, уголовно-правовой запрет на объективное вменение, то есть уголовную ответственность за невиновное причинение вреда, нужно «вычленить» из статьи 19 Уголовного кодекса в самостоятельную правовую норму-принцип – статью 19-1 («Недопустимость объективного вменения») и изложить в следующей редакции: «1. Объективное вменение – это когда ответственность наступает без установления вины, просто за само действие или бездействие, вообще без умысла или неосторожности правонарушителя. 2. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.».

А также следует закрепить его в Конституции в качестве отдельного самостоятельного принципа в пункте 3 статьи 77 – «подпункт 11) объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.».

Только тогда недопустимость объективного вменения будет мерилом правопонимания и опорой правоприменения.

Читателю может показаться, что я несколько отклонился от заданной темы. Но то, что я приведу ниже вкупе с темой «объективного вменения», должно закольцевать мою мысль о недопустимости криминализации обещания/предложения взятки.

Дело в том, что в антикоррупционной службе сформирован институт осведомителей, а также комплекс системы по их защите. Как правило, это те, кто скомпрометировал себя и тем самым оказался «на крючке» у антикора, поэтому они готовы исполнить любое их задание. Поэтому понятно, кому выгодно, чтобы такие нормы появились в Уголовном кодексе. Чего, как вы понимаете, нельзя допустить, если не хотим допустить повторения «тридцать седьмых».

Также в уголовном праве существует самостоятельный институт поощрительных норм, которые направлены на предотвращение совершения преступлений, и коррупционных в том числе, на мотивацию к правомерному поведению.

Интересно, как будет выглядеть ситуация, когда фигурант сначала дал своё согласие на получение взятки, либо предложил взятку, но потом добровольно отказался это делать. Будет ли в его действиях добровольный отказ от уголовного правонарушения (статья 26 УК РК), если по замыслу «нормотворцев» он уже «совершил» оконченное преступление?

Считаю, что подобного рода скоропалительные законодательные новации, затрагивающие правоохранительную сферу, должны сначала найти положительное заключение у учёных, пройти так сказать, криминологическую экспертизу.

Насколько я знаю, против законопроекта выступили известные учёные как Борчашвили И.Ш., Ахпанов А.Н. и другие. Также свои блокирующие нормы по законопроекту «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам противодействия коррупции» наложил депутат-председатель Комитета по законодательству и судебно-правовой реформе Абзал Құспан.

Между тем, данный законопроект в рабочей группе большинством голосов депутатами принят, а это означает, что если на пленарном заседании большинство депутатов проголосует за него, то в уголовном кодексе появятся новые стати 366-1 и 367-1. Надеюсь, что этого не произойдёт.

Азамат НУРБОЛАТОВ, президент и учредитель ОФ «Новый Казахстан-Справедливый Казахстан», кандидат юридических наук,