Ровно 10 назад был принят действующий Уголовный кодекс Республики Казахстан. Интервью с доктором юридических наук, членом Общественного совета по вопросам деятельности органов внутренних дел РК, правозащитником Куатом Рахимбердиным о плюсах и минусах казахстанского уголовного законодательства.

– Куат Хажумуханович, расскажите, прежде всего, пожалуйста, что означает термин «уголовное право»?

– Уважаемые читатели, отвечая на этот вопрос хотелось отметить, что этимология наименования «уголовный», в русском языке связана в буквальном смысле с «головой», то есть, совершивший преступление, должен был головой отвечать за это. Другим синонимом наименования «уголовного права», являлось криминальное право, т.е., право о преступлениях и наказаниях.

Куат Рахимбердин – Что можно сказать о плюсах и минусах казахстанского уголовного законодательства. Насколько оно соответствует международным стандартам? Соответствует ли УК правоприменительная практика?

– Спасибо вам за вопрос. Конечно, он предполагает необходимость детального и развернутого ответа, но отмечу самое существенное, на что хотел бы обратить внимание уважаемых читателей.

Во-первых, единственным юридическим источником уголовного права Казахстана, является Уголовный кодекс. Это - второй по счету Уголовный кодекс, принятый за годы государственной Независимости Казахстана. Он вступил в юридическую силу с 1 января 2015 года. Поскольку это единственный юридический источник данной отрасли права, все уголовно-правовые нормы, при их появлении должны в него включаться.

Этот Уголовный кодекс определяет преступность и наказуемость деяний, то есть, он о преступлении и наказании, но не только о них. В УК РК, впервые в регионе Центральной Азии, получила закрепление категория уголовного проступка, т.е. деяния имеющего меньшую общественную опасность, чем преступление.

Далее эту эстафету подхватил Кыргызстан, в законодательстве которого также был отражен уголовный проступок.

Помимо этого, Казахстан стал пионером в области создания пробации, среди государств Центральной Азии, поскольку в нем появилась норма о пробационном контроле. В Уголовном кодексе Казахстана содержится не только наказание, но и иные меры уголовно-правового воздействия, наказаниями не являющиеся.

Что касается соответствия УК РК международным стандартам, то оно выглядит неоднозначно и противоречиво. С одной стороны, в Уголовный кодекс имплементированы рекомендации большинства международных правовых актов ООН. Так, в частности, в статье 146 УК РК, закреплена ответственность за пытки и жестокое обращение. Данная норма фактически воспроизводит положения Конвенции ООН против пыток и других бесчеловечных видов обращения и наказания.

В самом УК РК, закреплена ориентация на обеспечение уголовно-правовой охраны прав и свобод человека. Однако, при этом увы, сохраняются отдельные архаичные нормы. Это, например, норма об ответственности за членовредительство осужденных (ч.3 статьи 428 УК РК) или норма, предусматривающая ответственность за возбуждение сословной вражды и розни (статья 174 УК РК). Она создает впечатление, что в Казахстане до сих пор существуют некие сословия, как пережиток далекого средневековья.

Должен отметить, что 11 июля т.г., Конституционный суд Республики Казахстан принял нормативное постановление «О рассмотрении на соответствие Конституции РК пункта 1 части восьмой статьи 72 Уголовного кодекса РК от 3 июля 2014 года».

В соответствии с этим постановлением, должны быть внесены принципиальные изменения в УК РК, касающиеся предоставления условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. Я являлся экспертом, отстаивающим позицию, которую Конституционный суд фактически поддержал.

Хотелось бы также отметить, генетическую близость норм УК РК, нормам уголовного законодательства государств евразийского пространства. Иначе и быть не должно потому, что у Казахстана и государств соседей, есть общие задачи борьбы с преступностью.

По поводу недостатков УК РК, сошлюсь на позицию Главы нашего государства, Президента РК К.-Ж.К. Токаева. В Послании народу Казахстана за 2022 год он отметил, что «с 2015 года в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы внесено уже более 1200 изменений. Недопустимо, чтобы законы менялись в угоду сиюминутной конъюнктуре или узким корпоративным интересам».

Согласимся, что такое количество изменений за 9 лет действия УК выглядит фантастическим. Однако оно отражает и низкое качество юридической техники, целого ряда уголовно-правовых норм. Ведь если бы качество было бы высоким, не возникало бы повода чего-то менять.

И наконец, хотелось бы отметить, что уголовный закон влияет и должен влиять, на совершенствование законотворческого процесса, в других сферах социальной деятельности.

Известно, например, какую опасность для общества, для жизни и здоровья граждан, представляет терроризм. Трагические события, произошедшие недавно в Махачкале, а ранее – в одном из клубов Подмосковья «Крокус Сити», наглядно об этом свидетельствует. Казахстан прошедший через горнило «кантара», также не понаслышке знаком с проявлениями терроризма. Но борьба с этим злом, должна вестись не только уголовно-правовыми средствами. В этом русле, в частности, необходимо совершенствование и других законодательных актов, в числе которых создание полноценного инструментария, позволяющего Главе нашего государства использовать все силы и средства, при возникновения угрозы конституционному строю, безопасности общества и государства.

– Ваше отношение к сделке со следствием о признании вины. Нет ли здесь ловушки для обвиняемого и соответственно понижения качества расследования и заданности судебного процесса?

– Вы задали интересный вопрос. Отвечая на него, должен сказать, что института сделки о признании вины, в уголовно-процессуальном законодательстве Республики Казахстан, на сегодняшний день нет.

Кроме того, термин «сделка» генетически связан с частным правом. Он имеет широкое распространение в гражданском законодательстве Казахстана и определенные перспективы в трудовом законодательстве.

Некоторые авторы предлагают определять, как разновидность сделки - индивидуальный трудовой договор. Однако, в публичном праве и в частности в уголовном праве и уголовном процессе Казахстана, подобная дефиниция не используется.

Данный правовой институт существует в США и как представляется, нет никаких оснований для его заимствования и механического перенесения в Казахстан. Кстати и в самих США, институт сделки о признании вины, воспринимается не вполне однозначно. Напомню уважаемым читателям историю, которая произошла несколько лет назад в одном из штатов США. В автомашине принадлежащей одной молодой женщине, полиция обнаружила крупную партию наркотиков, о которой женщина ничего не знала. Эти наркотики хранил в багажнике автомобиля ее друг, который в результате пошел на сделку о признании вины с правосудием и был направлен на пробацию.

Девушка, которая ничего не знала о наркотиках, но была собственником автомобиля, в котором наркотики находились, никакой информации предложить обвинению не смогла, и в итоге была осуждена к пожизненному лишению свободы. Ее причастность к незаконному хранению наркотиков сочли доказанной, а вот виновность… Увы, специфика уголовного права США такова, что тонкости субъективного вменения в нем мало учитываются, и в случае с этой девушкой, фактически суд руководствовался, так называемым объективным вменением, когда доказан факт, но никого не интересует вина конкретного лица, т.е. его внутреннее отношение к содеянному и его последствиям.

Однако в казахстанском уголовном процессе, имеется норма, позволяющая обеспечить некий компромисс обвиняемого с уголовным правосудием. Эту норму совершенно некорректно называют сделкой о признании вины. В статье 68 Уголовного кодекса РК, предусмотрено освобождение от уголовной ответственности, при выполнении условий процессуального соглашения.

Это процессуальное соглашение, означает совершение обвиняемым действий, способствующих наиболее успешному и быстрому раскрытию и расследованию преступления. Например, путем передачи информации в органы досудебного расследования о месте нахождения соучастников преступного деяния, орудий и средств его совершения. Этот институт имеет определенные сходства, в частности с российским досудебным соглашением о сотрудничестве обвиняемого со следствием. Только в России такое сотрудничество, будет влиять на порядок и условия назначения наказания, а в Казахстане - позволяет даже освободить от уголовной ответственности. Такое освобождение, однако является лишь правом, а не обязанностью суда.

Положения статьи 67 УК РК, не могут быть применены в случае совершения взрослым лицом преступления против половой неприкосновенности ребенка. Должен отметь, что этот институт не лишен недостатков. Неясно, например, применима ли статья 67 УК РК при совершении особо тяжких преступлений. Таких, например, как геноцид или террористический акт при отягчающих обстоятельствах. Неужели в этих случаях, можно будет освободить от уголовной ответственности? Об этом казахстанский законодатель, увы умолчал.

Кроме того, в условиях демонтажа авторитарного политического режима в Казахстане, в июле 2023 года, появилась статья 67-1 УК РК, об освобождении от уголовной ответственности, при выполнении условий процессуального соглашения о признании вины и возврате незаконно приобретенных активов.

Известно, что за долгие годы авторитаризма из нашей страны, «стараниями» коррумпированных чиновников и представителей олигархического капитала, были выведены за рубеж огромные суммы, благополучно осевшие в так называемых «офшорных зонах». Политическое руководство Казахстана и лично Президент РК К.-Ж.К. Токаев принимают усилия к возврату этих активов в страну, в ее национальную экономику. Одним из способов решения проблемы, стало включение в уголовный закон упомянутой мною статьи 67-1 УК РК.

– Распространённый обвинительный уклон следствия и вынесения судебных приговоров. Есть ли движение от репрессивных подходов в сторону гуманизации?

– Это достаточно сложный вопрос. К сожалению, традиция обвинительного уклона, является достаточно прочной и в ее основе находятся не только пресловутые пережитки тоталитаризма и авторитаризма, но и необеспечение надлежащего баланса взаимодействия обвинения и защиты, недостаточная эффективность реальной состязательности уголовного процесса.

Фактически эта состязательность, является символичной на этапе досудебного расследования преступления и проявляет себя лишь в условиях судебного разбирательства. Поэтому очень часто человек, попавший в жернова обвинения в совершении преступления, имеет шансы быть осужденным, а не оправданным.

Приведу конкретные цифры. Как сообщает Верховный суд Республики Казахстан, доля оправдательных судебных приговоров, составляет всего 1,5-2% от общего массива судебных актов, то есть, обвинительных приговоров абсолютное большинство – 98%.

С одной стороны, это говорит о том, что высокопрофессионально работает досудебное расследование преступлений и содеянное правильно квалифицируется. Однако у меня нет уверенности, что во всех 98% случаях это именно так. Иначе не было бы таких называемых судебных ошибок, влияния коррупции и других обстоятельств.

К сожалению, нельзя сказать, что в казахстанской правоохранительной системе на сегодняшний день, абсолютно исключены следственно-судебные ошибки и риски произвола при расследовании уголовных правонарушений. Показатель в 1,5-2%, является несомненно тревожным звонком, для нашего общества и справедливые слова председателя судебной коллегии Верховного суда РК Назгуль Рахметуллиной, о том, что ни в одной стране мира нет 50% оправдательных приговоров, все-таки мало утешают.

Понятно, что такого показателя оправдательные приговоры не достигнут. Однако и смириться с нынешнем положением дел, по существу невозможно. Для преодоления этой ситуации, угрожающей интересам прав и свобод граждан, фундаментальным принципам правосудия, необходимо избавиться от такой установки, что адвокату и его доверителю в уголовном процессе, противостоит единая государственная машина, тягаться с которой практически не возможно.

В уголовном процессе не должно быть такого единства, поскольку существует независимый суд и обособленные от него органы досудебного расследования. Государственный, публичный интерес, состоит не в том, чтобы обязательно осудить человека и направить его в места лишения свободы, а в том, чтобы исключить несправедливость, при рассмотрении и разрешении уголовных дел.

– Насколько логичен штраф за преступное деяние государству, а не пострадавшей стороне?

– Вполне логичен. Штраф - это уголовное наказание, которое является карой за содеянное и возмездным ограничением осужденного, в его правах и свободах. Еще в советское время справедливо признавалось, что наказание ничего не возмещает потерпевшему, выражая публичную волю государства.

Этот подход в принципе, не оспаривается в большинстве государств евразийского пространства. Замечу, что и в западных странах он признается. Сошлюсь на мнение зарубежного криминолога Ховарда Зера, о том, что наказание - это проявление монополии государства на разрешение криминального конфликта.

Поэтому, на мой взгляд, наказание в виде штрафа не должно ничего компенсировать потерпевшему. Компенсация связана либо с удовлетворением гражданского иска в уголовном процессе, либо с выполнением обязанности возместить причиненный вред.

Правда, компенсационный аспект в правовом регулировании наказания в Казахстане, все-таки проявился. Это касается наказания в виде исправительных работ, превращенного волей законодателя в денежное взыскание. Исполнение исправительных работ предусматривает, что часть денежных средств удерживаемых у осужденного, направляется в фонд компенсации потерпевшим. В любом случае, это не назовешь прямой передачей денег пострадавшей от преступления стороне. Это, скорее, использование компенсационного механизма, в исполнении наказания в виде исправительных работ.

– Насколько действующее уголовное законодательство совпадает с принятыми в РК традициями, с историческим опытом, в том числе и казахским обычным правом?

– Этому вопросу я уделил очень подробное внимание в своей монографии «Преодоление наследия Гулага: из прошлого в современность уголовно-исполнительной системе Казахстана», вышедшей в свет в Астане в 2022 году. Поэтому желающие узнать об этом как можно больше, могут обратиться непосредственно к моей книге.

Если ответить кратко: историческая традиция означает преемственность не только по отношению к досоветской эпохе, но и к советскому периоду развития уголовного права Казахстана. В этом смысле, историческая преемственность несомненно существует. Это проявляется, в частности, в сохранении лучших достижений прошлого, включая советский период, ведь уголовное право Казахстана, выросло из своего рода колыбели евразийской правовой цивилизации. Поэтому оно тысячами нитей связано с уголовно-правовыми институтами многих постсоциалистических государств.

Именно поэтому стал реальностью Модельный Уголовный кодекс стран СНГ, а большая часть уголовно-правовых норм Казахстана, генетически близка уголовно-правовым нормам Кыргызстана, Узбекистана, России и других стран-соседей.

Сохраняется историческая преемственность в юридической технике, законодательной стилистике, в языке уголовного закона и это замечательно, потому что без прошлого нет будущего. Однако, прошлое нельзя идеализировать. Например, в памятнике казахского обычного права «Жеті Жарғы» существовали различные и достаточно интересные институты. Такие например, как айып, кун и т.д. Они в наибольшей степени, соответствовали укладу жизни кочевой цивилизации средних веков.

Однако сегодня XXI век, и многие инструменты права далекой исторической эпохи, вряд ли заработают в день сегодняшний.

Приведу такой пример. В Кыргызстане попытались, на основе средневековых правовых норм создать вид наказания под названием «тройной айып». У меня нет данных о том, как складывалась практика его применения, но он подвергался критике со стороны ряда ученых-экспертов. Фактически, он в три раза увеличивал масштабы ответа государства, на преступное деяние человека. В результате в действующий Уголовный кодекс Кыргызской Республики, вступивший в силу в 2019 году, наказание в виде «тройного айыпа» не вошло. Следовательно, к историческим основам уголовного права Казахстана, необходимо подходить диалектически.

С одной стороны, сохраняя преемственность самой его сущности, а с другой – оставляя в историческом прошлом, то что этому историческому прошлому принадлежит. При этом хотел бы отметить, что определенные вещи, существовавшие в ранее действовавшем уголовном законодательстве Казахстана, заслуживают пристального внимания и в новой правовой реальности. Например, это правовое регулирование мер общественного воздействия или инструментарий административного надзора за лицами, совершившими преступления.

И, конечно, казахстанской уголовной юстиции современности, никогда нельзя забывать тезис, сформулированный в юридической науке, еще в период СССР, о том, что определение преступности и наказуемости деяний, должно опираться на соответствующие социальные, криминопенологические основания. Забвение этого тезиса может привести общество и государство, к очень серьезным последствиям в сфере борьбы с преступностью.

– Какое направление права вы видите наиболее проблемным с точки зрения обучения специалистов: гражданское, уголовное или международное?

– Фактически, все направления из упомянутых Вами, являются достаточно сложными. Однако на сегодняшний день, возможно наиболее пристальное внимание, заслуживает направление международного права, включая международное уголовное право.

К сожалению, даже в учебном процессе, студенты получают очень поверхностное представление, о том, что такое международное уголовное право. В научных и учебных изданиях, его характеристика, нередко подменяется международным уголовно-исполнительным правом.

В результате, к сожалению, для многих юристов, не совсем понятен вопрос о роли Устава ООН, о юридической силе решений Нюрнбергского военного трибунала, о международных стандартах ООН и конвенционных механизмов. Более того, многих юристов, поставит в ступор вопрос о том, что такое общепризнанные нормы и принципы международного права и почему их необходимо свято соблюдать.

Увы, но в международных отношениях, нередко используется релятивизм по отношению к этим общепризнанным нормам, существует практика так называемых «двойных стандартов».

К сожалению, вызывает вопросы, неполнота и противоречивость имплементации международных стандартов ООН, в национальное уголовное законодательство Казахстана. Мне как юристу, в связи с этим понятна и близка позиция Главы нашего государства, Президента Республики Казахстан, имеющего как вы знаете, прекрасный дипломатический опыт в своей карьере.

Эта позиция заключается в том, что Казахстан последовательно и неукоснительно, соблюдает все нормы и принципы международного права, является их последовательным приверженцем и противником нигилистического, релятивистского подхода к этим нормам. Думаю, что подобные ценности должны сопутствовать как правотворческому процессу, так и процессу воспитания будущих юристов.

– Ваш взгляд на подготовку будущих кадров правоохранителей. Кто сегодня поступает в юридические вузы и на юридические факультеты?

– Полагаю, что наиболее глубокое понимание задач профессиональной подготовки сотрудников правоохранительных органов, имеется у руководства МВД, КНБ, Генеральной прокуратуры и других правоохранительных органов и государственных институтов Казахстана. Однако, как ученый много лет занимающийся проблемами правоохранительной деятельности и правоприменительной практики, отмечу, что доминантой, ключевой ценностной составляющей формирования корпуса судей, сотрудников надзорных и правоохранительных органов, должна стать убежденность в социальной значимости прав и свобод человека, убежденность в недопустимости произвола и коррупции.

В Минимальных стандартных правилах в отношении обращения с заключенными («Правила Нельсона Манделы»), неслучайно сказано, что необходимо неустанно прививать убеждения в социальной ценности человеческого достоинства, исправления и социальной реинтеграции осужденных. Такое же неустанное привитие убеждений, необходимо и во всех сферах правоохранительной деятельности.

Конечно, наряду с этим, заслуживает внимание, мировой тренд искусственного интеллекта и использование блокчейн-технологий, в различных направлениях правоприменительной практики.

Хотя конечно, по части искусственного интеллекта нельзя переусердствовать, потому что ни одна даже современная машина не может заменить человеческий мозг и человеческий фактор в праве. Он всегда будет ключевым. Помимо этого, я думаю, что сотрудники правоохранительных органов Казахстана и будущие юристы, должны четко понимать криминальные вызовы и угрозы современности и быть способными, в рамках международного в том числе и трансграничного сотрудничества государств, отвечать на данные вызовы.

Интервью подготовила Ольга СИЗОВА, собкор по ВКО